ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОШЛОЕ:
КОВДА
Ковда – населённый пункт (село), расположенный при впадении одноимённой реки Ковда в Кандалакшский залив, в 92 км от Кандалакши. Древнейшее поселение на Карельском берегу.
В сборнике «Актов Соловецкого монастыря» есть записи о жителях Ковдской волости, относящиеся к 1507-1514 гг. Ещё одно упоминание о погосте Ковда встречается в Соловецкой рукописи, которая под 1542 г. сообщает о происшедшем в этом районе землетрясении.
В 1574 году в селении было 11 дворов. Основными источниками дохода ковдян являлись лов сёмги и сельди, а в зимнее время – выварка соли из морской воды.
В 1589 году Ковда, наряду с другими поморскими волостями, подверглась нападению шведов и финнов («каянских немцев»). В Соловецкой летописи сказано: "7 сентября приходили немецкие люди (иноземцы) к морю на поморские места рекою Ковдою в волость Ковду... Церковь и дворы пожгли и людей побили... А приходило тех немецких людей 700 человек"; "Явившийся вскоре после разорения села царский писец Третьяк Зайцев нашёл в Ковде лишь три крестьянских двора и 12 запустевших солеварниц".
К 1611 году волость в значительной мере восстановила свои силы. В Ковде насчитывалось уже 22 двора, в которых жили 27 семей; действовали две варницы: на Бабьем море – Архипа Кожина и в Пояконде – Валаамского монастыря. Имелся и храм: "А в волости церковь теплая Николы чудотворца древяная, верх шатровой, – говорилось в писцовой книге Алая Михалкова, – а в церкве образы, книги и ризы да колокол один строения волостных людей".
В 60-х годах XVII века Поморье было взволновано нововведениями патриарха Никона, который изменил ряд церковных обрядов и прислал исправленные бого-служебные книги. Монахи Соловецкого монастыря не приняли реформу и почти восемь лет сопротивлялись посланным против них правительственным войскам (1668-1676 гг.). Окрестные крестьяне сочувствовали борцам за "древнее благочестие". Летом 1674 года кормщик Евсютка из Ковды дважды на своём судне приезжал к мятежным монахам, привозил им 100 пудов палтусины и письмо раскольника Фадея Петрова, который сидел в тюрьме в Сумском остроге и вдохновлял своих сторонников на продолжение борьбы – "велел им осаду крепить накрепко и они де воры по ево письму на низких местех по городу нарубили бревнами тарасы (срубы) и насыпали хрящем (камнем), и дров навозили лет на десять".
По описи 1712 года, Ковда имела 14 крестьянских дворов. По ревизии 1763 года, в селении насчитывалось 78 душ мужского пола. Согласно военному учету 1839 года, в Ковде стояло 52 дома.
Во время Крымской войны Ковда, как и многие другие поморские селения, подверглась разорению. 22 июля 1854 года к Ковде подошёл английский винтовой пароход-фрегат «Эвридика», которым руководил капитан Э. Оммани (с экипажем 250 человек). На баркасах моряки высадились на берег и с обнажёнными саблями, при пистолетах вступили в покинутое крестьянами село. Они захватили 40 овец, 35 кур, 5 ружей, 6 кос, 1 топор, побили посуду в питейном заведении, начали бесчинствовать на погосте: "сняли с ворот церковной ограды медный крест, в церкви разбили кружку, на общественном кладбище все медные кресты и образа, врезанные в поставленные пред могилами столбики, опрокинув оные". С Никольской церкви, построенной в 1705 году, иноземные захватчики сняли и увезли два колокола: один девяти пудов весом, второй в 30 фунтов, оставив вместо него где-то похищенный колокол весом 1 пуд 2 фунта. Впоследствии девятипудовый колокол, хранившийся в Англии в виде военного трофея, был торжественно передан Соловецкому монастырю 4 августа 1912 года.
В XIX веке Ковда жила преимущественно за счёт доходов от обильных сельдяных промыслов, сосредоточенных в Кандалакшском заливе, а также красной рыбы. Всю зиму ковдяне готовили тару под рыбу. В 1856 году бытописатель С.В. Максимов, направляясь на Мурман, отмечал, что в Ковде лежали "почти у каждого дома и чуть не целые поленницы небольших бочонков, плохо сплочённых из весьма тоненьких досок продолговатой формы. Это – сельдянки, которые известны едва ли не во всей России... Здешние сельдянки всё-таки плотнее и дольше живут, чем, например, сороцкие, гридинские и другие".
По учёту 1881 года, в Ковде насчитывалось 68 дворов, жителей: 197 человек мужского и 205 женского пола; скота: 16 лошадей, 50 коров, 2 быка, 8 телят, 340 овец, 60 оленей; дохода от лова сёмги – 1200 рублей, сельди – 2000 рублей в год; платилось податей и сборов: подушных – по 1 рублю 75 копеек, оброчных – по 75 копеек, на содержание школы – по 6,5 копейки, мирских – по 83 копейки с ревизской души в год. Нищих (питающихся милостыней) жило 4 женщины и 8 детей-сирот.
В селении выделялись дома зажиточных судовладельцев и торговцев. Жилища были украшены "множеством картин, содержание которых большею частию составляют эпизоды недавней войны и большая часть которых развешана даже в сенях". Поморы отличались гостеприимством, угощали проезжего пирогами с рыбой, чаем со сливками, вяземскими пряниками и кедровыми орешками.
Самым добычливым являлся весенний подледный лов сельди. В середине апреля ковдяне артелями выходили на морские тони. При изобильном лове бочонок, вмещавший до 30 фунтов сельдей, ценился в 20 копеек, включая цену самого соснового бочонка – 4-6 копеек. Летом и осенью сельдь ловилась в море сетями с лодок. Кроме того, большеразмерными неводами промышляли белух и нерп.
Обстоятельное исследование о промыслах в селе Ковде опубликовал Василий Евгеньевич Розов. Основываясь на записях Ковдской церкви, он привёл данные об уловах сельди с 1887 по 1911 гг. Накануне первой мировой войны в селе было 130 дворов, производилось около 40 тысяч бочонков солёной сельди, большей частью шедшей на архангельский рынок. В среднем на двор вылавливалось и приготовлялось по 250 бочонков, из которых на собственное потребление уходило около 70 бочонков (весом по 30 фунтов). Сёмги добывалось около 500 пудов в год. Бочонок сельди продавался скупщикам на месте промысла по 35-40 копеек, пуд осенней сёмги – 10-12 рублей.
В конце XIX века в окрестностях Ковды возникли три лесопильных завода: на острове Берёзовом (предприятие Н. Русанова), на островах Еловом и Засеченном (завод К. Нюландера, финский капитал) и на острове Овечьем (К. Стюарта, английский капитал). Часть ковдян зимою стала работать по подряду на лесозаготовках. Однако с наступлением промыслового времени все они обращались к своему привычному и более выгодному занятию: "Для пропитания, – пишет чиновник Р.П. Якобсон, – ковдяне ловят всё лето рыбу в озёрах… Зимой человек 50 с 25 лошадьми занимаются заготовкой и вывозкой леса для местных заводов. Один дроворуб и возчик в зиму зарабатывают 200-300 рублей". Кроме того, около 30 ковдян работали на сплаве брёвен, получая в день от 1 рубля 20 копеек до полутора рублей. После долгих трений каждый лесопильный завод согласился платить за право сплава леса по реке Ковде сельскому обществу по 350 рублей в год.
С лесопильных заводов в июне 1906 года до крестьянской Ковды впервые донеслись слова «Марсельезы»: "Вставай, подымайся, рабочий народ, иди на врага, люд голодный..." Ковдские лесопильщики подхватили эстафету архангельских товарищей: прекратив работу, с красными флагами и революционными песнями, они пришли к заводским конторам и потребовали улучшения своего положения. Местные поморы не откликнулись на стачечную борьбу рабочих, хотя и сочувствовали им.
В 1908 году Общество естествоиспытателей при Юрьевском (Тартуском) университете открыло в Ковде биологическую станцию. Руководитель студенческой практики профессор К.К. Сент-Илер в одной из своих статей дал описание Ковды: "Село расположено очень красиво – амфитеатром; над ним возвышается скала, под которой лежит часть села: там же находится церковь. Дома довольно чистенькие, просторные, есть несколько лавок; но улица имеет весьма непривлекательный вид... набросаны брёвна, доски... Летом на лошадях не ездят, единственный способ сообщения — по морю".
По учёту 1914 года, в Ковдской волости проживало 833 человека.
В 1915 г. близ селения началась прокладка линии железной дороги на Мурман. Руководил работами на участке внук декабриста инженер Василий Петрович Ивашёв. На расчистке просеки и на перевозке разных грузов, необходимых строителям дороги, трудились и ковдяне.
В 1938 году, после перехода в состав Мурманской области, в селе создаётся свой сельсовет, в ведение которого передаётся часть территорий Кандалакшского района. 26 октября 1964 года сельский совет был упразднён, а населённые пункты, бывшие в его ведении, оказались в подчинении Зеленоборскому поселковому совету.
Ковда начала пустеть после строительства у Ковдозера ГЭС-11, так как сёмга, главная промысловая рыба этих мест, не могла идти на нерест. Рыбаки стали покидать родные места, искать работу в Княжой, Кандалакше, на лесозаводах островов. За ними потянулись семьи.
Главной достопримечательностью старинного поморского села сегодня является клетская церковь во имя святого Николая, покровителя мореходов, построенная на месте другой церкви, сожжённой когда-то шведами. Благочиние содержалось за счёт доходов от лова сёмги в реке Ковде. "Лучшие места, – читаем в описании Р. П. Якобсона (1910 года), – сдаются с торгов, а вырученные деньги идут в пользу местной церкви".
Никольская церковь была сооружена в 1705 году в виде избы с двухъярусной крышей на два ската и главой с крестом; высота – 14,3 метра. С запада к ней примыкают тёплая трапезная (помещение для ожидающих богослужения), паперть и крыльцо, а с востока – алтарная пристройка. Вблизи храма отдельно стоит шатровая звонница, о которой в дореволюционном описании сказано: "Колокольня деревянная, двухъярусная, в среднем ярусе одно окошко с южной стороны; в верхнем ярусе, где висят колокола, шпиц колокольни утверждён на деревянных столбах, между коими устроены деревянные точеные перила, кругом колокольня обита тесом и окрашена... Колоколов на ней три: первый весом 3 пуда, второй 2 и третий 1 пуд". Внутри храма находился замечательный по своему составу иконостас, медное паникадило весом 8 пудов, древняя церковная утварь и богослужебные книги.
Имеет Никольская церковь и свою страшную тайну. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. во время проведения реставрационных работ под фундаментом церковной печи рабочие обнаружили детское захоронение – около 30 гробов. Экспертиза показала: каждому из погребённых не было и трёх лет от роду. Младенцы были захоронены в выдолбленных колодах и обёрнуты в берестяные саваны. Получается, что веками церковная служба проходила на костях. Версии учёных – от старообрядческого захоронения до попытки остановить, таким образом, эпидемию, которая унесла всех детей. Известно, что с середины XVIII века такие погребальные обряды прекратились.
В настоящее время Ковда является дачным посёлком.
Побратимы с. Ковда: Судурейри (Исландия), Аутинкюля (Финляндия)
__________________________________________________________________________
Источники:
Адм-тер. деление
Географический словарь Мурманской области
Двинини с. 51, 103
Минкин, А. А. Топонимы Мурмана
Неруш, И. А. Города Кольского Севера
Ополовников, А. В. Русский Север / А. В. Ополовников. – М. : Стройиздат, 1977. – 255 с. : ил.
Пурышева Н. И. Историко-архитектурные памятники Терского берега и вопросы их сохранения / Н. И. Пурышева // Культура и экология Поморья:
Ушаков, И. Ф. Кольский Север в досоветское время
______________________________________________________________________
Материал подготовлен специалистами
центральной библиотеки имени Н.В. Колычева.
1
2
3
4
5
